Где дух высок там Жизнь творится

Путник сидел в кресле, и перед внутренним взором его рисовалась знакомая картина; посреди площади возвышалось здание непривычных очертаний, от которого расходились цепочки невысоких домов. Неверно сказать, что эту картину он видел ярко и в подробностях, правильнее всего определить, что он её чувствовал, хотя как можно чувствовать; возможно либо видеть, либо нет. Тем не менее, понятие «чувствовал» наиболее точно выражало его восприятие. Зрелище зданий не пришло к нему неведомо откуда, но стало результатом работы мысли. Путник догадывался, что это было отражение возможного будущего, он даже знал примерное название этого места: «Центр Преображения России». Он задавался вопросом, не является ли картина следствием его страстного желания содействовать созданию такого Центра наяву? Нет, он интуитивно ощущал, что за ней стояло что-то большее, нежели его желание, при том роль его самого в создании Центра виделась отнюдь не последней. Как скоро суждено ему появиться и каким путём придёт к нему сам Путник, он не ведал, но точно знал, что путь его духовный, с религией, однако, не связанный.

Что и говорить, много лучше, когда находятся люди, мыслящие сходным с тобою образом, чтобы идти духовной дорогой вместе с ними. К отсутствию возле себя таких людей он относился без сожаления, справедливо полагая, что встречи с ними ещё впереди. Уже имея некоторый собственный опыт, он разделял духовное развитие на две ступени:

I – движение от простого к сложному;
II – движение от сложного к простому.

На какой из ступеней находился сам, про то судить не брался. «И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио» - такой вариант перевода известной цитаты из «Гамлета» был во многом созвучен мировосприятию Путника.

Может быть, привлекательным самообманом, добросовестным заблуждением был духовный путь его? Настоящим путём шёл он, ибо имелись тому самые разные подтверждения. Понимал он и своё предназначение среди людей, однако сомневался, достаточно ли готов выполнять его. Иногда ему казалось, что какая-то неведомая энергия бьётся внутри него, не находя выхода, но он относил это на счет своей, довольно богатой, фантазии.

Путнику было откуда-то известно, что жил в отдалённом прошлом его Предшественник, облик которого виделся ему достаточно ясно. Именно так называл он своего человека, популярное нынче слово «воплощение» тут не годилось, а почему, про то он умалчивал, не желая вызывать праздное любопытство.

В квартире Путника висела картина, которую художник назвал «Вход в параллельный мир», не было в ней на первый взгляд ничего особенного; изображено было ясное летнее утро на заросшем берегу морского залива. Обладала она, однако, какой-то притягательной силой, временами ему хотелось побывать в параллельном мире, но вовсе не ради любопытства. Он был уверен, что там такая же растительность, но его интересовали тамошние люди, присутствие которых сомнений не вызывало. Интересно, что интуиция подсказывала ему некоторую возможность такого посещения. По мнению Путника вряд ли в окружающем мире могло найтись нечто такое, что могло бы поразить его и поставить в тупик. Жизнь вызывала у него неизменный интерес, чувство удивления было присуще ему в полной мере, давно заключил он, что существуют вещи, лежащие выше человеческого разумения, можно положить жизнь, чтобы постичь их, но так и не достигнуть результата.

Как страну, Путник считал Россию уже готовой к сознательному восприятию известной истины, что для жизни людей важнее всего не политика, а понимание определённых законов Мироздания, следствием действия которых уже и являются законы развития общества и человека.

На этом завершим, пожалуй, небольшое повествование о размышлениях Путника и о нём самом. Может со временем ещё вернёмся к нему, поскольку размышления его будут продолжаться и могут представить несомненный интерес для читающей публики.